Особенности исторического познания, его проявление в индивидуальной исследовательской практике историка и соединение достигнутых результатов с коллективным историческим восприятием стали предметом философского осмысления одного из ведущих представителей герменевтики XX в. Х.-Г. Гадамера.
В учении этого философа рефлексия общественного (коллективного) в историческом познании связана с понятием исторический опыт. В данной работе исторический опыт понимается – как совокупность разных индивидуальных и коллективных практик, обеспечивающих формирование, накопление, понимание, интерпретацию и репрезентацию сведений о прошлом, а также все смыслы и значение этой деятельности для жизни разных социальных сообществ и поколений людей.
В изложении автора «Истины и метода» (Wahrheit und Methode) исторический опыт тесно связан с герменевтическим опытом и онтологией человеческого существования, разработанной на основе идей Хайдеггера [2]. Во главу угла Гадамер ставит феномен понимания, который соединяет в себе проблему толкования (Deutung), интерпретации (Interpretation) исторических событий как проявление индивидуального в познании прошлого.
Во второй части своего исследования [1, S. 177 – 386], с опорой на Дройзена [1, с. 59 – 74], Х.-Г. Гадамер представляет читателю различие в характере интерпретации в художественных произведениях и в историческом исследовании: «Только в “непрерывном” исследовании предания, в раскрытии постоянно новых источников и всегда новой интерпретации тех же самых источников научное исследование шаг за шагом приближается к “идее” … То есть, формула Дройзена отделяет (разграничивает) не только деятельность историка по сравнению с завершённой идеальностью искусства и искренней сопричастностью душ, но, как кажется, по сравнению и с методами естественных наук» [3, s. 219]. Истолкование в искусстве имеет некую «идеальную завершённость», а исследование историка лишь очередной шаг на пути интерпретации прошлого.
Особенностью теории интерпретации автора «Wahrheit und Methode» является важная роль обыденного предпонимания, предмнения (Vormeinung) в осмыслении событий прошлого. Сложность задачи и предпосылка для критики Гадамера заключаются в необходимости максимально точного описания повседневного человеческого предпонимания реальности и трудность выражения данного феномена в системе рациональных философских понятий.
Соотношение общественного и индивидуального, исторического опыта и интерпретации в изложении философа воплощается в виде герменевтического круга. Гадамер призывает к большей осознанности историками своих антиципаций с целью лучшего контроля над ними и достижения «истинного понимания» и тем самым «истинной интерпретации». Однако, не вполне ясно возможна ли эта «истинная» интерпретация и как она должна выглядеть на практике, каковы её критерии? Каков он путь к истинному пониманию, а значит и к самой истине в исследовании прошлого?
«Истина и метод» может рассматриваться не только как классический труд по философской герменевтике, но и как интерпретация исторического сознания современной Гадамеру эпохи, унаследовавшей драматичный опыт двух мировых войн и социальных революций.
Мыслитель высказывает собственный оригинальный взгляд на суть понимания и интерпретации: «Также здесь оправдывается, что пониманием называется в первую очередь умение разбираться в предмете (Sache) и только лишь вторичное – выделить и понять другое мнение как таковое» [3, s. 299]. Мыслитель не даёт пояснений как выглядит на практике понимание «предмета». Перспективной представляется дальнейшая теоретическая и практическая разработка данной идеи, выделение критериев такой интерпретации.
Учение автора «Истины и метода» обладает философским универсализмом, позволяющим развивать его идеи в дальнейших философских и исторических исследованиях. Его обобщённые концепции можно наполнить конкретным содержанием, например, при оценке историографических работ. Философская герменевтика Гадамера представляет собой предметную область, обладающую не исчерпанным теоретическим и практическим потенциалом, нуждающимся в дальнейшем осмыслении.
Список литературы
- Дройзен И.Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб.: Изд-во «Владимир Даль», 2004. 584 с.
- Хайдеггер М. Бытие и время, М.: AD MARGINEM, 1997. 452 с.
- Gadamer H.-G. Wahrheit und Methode. Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik. Tübingen, 1990. 495 s.
Уважаемый Андрей Васильевич!
Спасибо за доклад. Понимание истории — конечно, крайне актуальная тема. А по Вашему тексту я бы хотела задать два наиболее существенных, как мне кажется, вопроса:
1. В чем конкретно Вы видите проблему соотношения общественного и индивидуального в философии Гадамера? Если речь идет о соотношении исторического опыта и индивидуального познания историка в понимании конкретного события или процесса, то не кажется ли Вам, что здесь Вы совершаете подмену содержания понятия «исторический опыт»? Это в материалистической философии исторический опыт является частью содержания общественного сознания, а в идеалистических конструктах хоть феноменологии, хоть герменевтики речь идет лишь о разных видах индивидуального восприятия. И тогда как это соотносится с темой конференции?
2. Представленный Вами текст реферативный. А о каком Вашем собственном исследовании идет речь? И какой аспект проблемы соотношения общественного и индивидуального решаете Вы?
Уважаемая Анна Александровна, спасибо за отзыв. Отвечу по порядку.
1) В названии видно, что в докладе общественное (коллективное) в герменевтике Гадамера рассматривается на примере исторического опыта, который определяется в проводимом исследовании как «совокупность разных индивидуальных и коллективных практик, обеспечивающих формирование, накопление, понимание, интерпретацию и репрезентацию сведений о прошлом, а также все смыслы и значение этой деятельности для жизни разных социальных сообществ и поколений людей». Частное (индивидуальное) рассматривается на примере феномена интерпретации. В учении Гадамера интерпретация выступает как часть другого явления – понимания и как его практика. Таким образом, речь идёт о соотношении исторического опыта и интерпретации, которая рассматривается философом не только на примере исторического исследования, но и в области искусства.
Выдвинутое Вами осмысление данной темы как «понимание истории» не соответствует ни самому докладу, ни идейной направленности учения Х.-Г. Гадамера, так как исторический опыт много шире и включает в себя не только понимание (немецкое Verstehen). Да и сам феномен понимания в учении Гадамера не является монолитом, а распадается на ряд составных частей, одной из которых, как сказано выше, является интерпретация.
Под коллективным восприятием имеется в виду совокупность коллективных представлений о прошлом, которые являются собранием разных точек зрения на исторические события и явления (а также смысловую оценку их причин, содержания и последствий), признанных в качестве достоверных разными группами внутри сообщества. В докладе не ставится знак равенства между историческим опытом и коллективным сознанием. Если Вы отождествляете два этих понятия, то, на мой взгляд, это не совсем корректно. О феномене коллективного сознания (само выделение данного явления является дискуссионным в философии истории) не говорится.
2) Если серьезно осмысливать чье-либо исследование, то это предполагает: а) реконструкцию и имманентное прочтение текста; б) помещение в более широкий контекст смыслов при сопоставлении с иными учениями; в) его объяснение в определенной перспективе метафилософского языка (в данном случае выбрана оппозиция «индивидуальное-общественное»), прибегая к поиску некоей предметности в тексте; г) социокультурную и историческую реконструкцию ситуации написания тек-ста. Так что уже эти мыслительные шаги исключают чистый пересказ.
Тема указанного доклада является частью более широкого исследования: «Исторический опыт в философии Х.-Г. Гадамера и П. Рикёра». В частности, Рикёр в своём произведении «Память, история, забвение» рассматривает соотношение индивидуального и коллективного на примере индивидуальной и коллективной памяти. Ряд философов, например, Ф. Анкерсмит, оспаривают выделение коллективной памяти, считая, что речь может идти лишь об индивидуальной.
Для Гадамера коллективное воплощается ещё и в понятии «традиция». Чёткого определения данного термина мыслитель не даёт, но при этом считает традицию принадлежащей всему сообществу. Для автора «Истины и метода» интерпретация является способом переосмысления традиции и её дальнейшего развития.
Тем самым, соотношение частного и общего является одним из способов созидания и переустройства исторического опыта сообщества в философии истории Гадамера и Рикёра.
Одной из моих задач является критическое осмысление их идей в контексте философских исследований и реальной историографической практики. Попытка дополнения их теорий и концептов.
Андрей Васильевич, здравствуйте! Очень интересный доклад с точки зрения погружения в историю! Вы подробно исследуете понятие герменевтика в контексте общественного и индивидуального. Я подготовила некоторые вопросы для Вас. С интересом прочту Ваш ответ! Заранее спасибо.
1) Опишите метод и гипотезы исследования.
2) Поделитесь, пожалуйста, результатами проведенного Вами исследования (уж очень заинтересовал исследуемый Вами предмет!).
Уважаемая Кира Владимировна, спасибо за отзыв! Тема моего диссертационного исследования «Исторический опыт в философии Х.-Г. Гадамера и П. Рикёра» лежит в плоскостях философии истории или теории истории как называет это направление голландский философ Ф. Анкерсмит, истории, герменевтики, понимаемой как отдельное философское направление и феноменологии.
Источниками в моей работе выступают произведения двух признанных классиков западной философии XX в. Ханса-Георга Гадамера и Поля Рикёра. В нашей стране их идеи активно дискутируются в профессиональной среде. Об этом говорит количество публикаций, посвящённых их творчеству. Каждый из них представляет свой вариант герменевтики, основанный на осмыслении разных философских традиций. Гадамер развивает идеи континентальной европейской философии, представленные в трудах Ф. Шлейермахера, В. Дильтея и, особенно, М. Хайдеггера. Для автора «Истины и метода» (основной источник наряду с «Актуальностью прекрасного») характерно отсутствие ясной и чёткой методологии, свободный стиль изложения и рассмотрение онтологической укоренённости исторического исследования, без подробного анализа ремесла самих историков.
Рикёр, наоборот, представляет весьма аналитичное и чётко структурированное учение, а также стремится синтезировать достижения континентальной философии, представленной в его творчестве на примере феноменологии Э. Гуссерля, пси-хоанализа З. Фрейда, экзистенциальных концептов М. Хайдеггера, герменевтики самого Гадамера и учения представителей англо-американской аналитической философии А. Данто, Х. Уайта и др. Для Рикёра (основные его источники – это «Память, история, забвение» и «Время и рассказ»), в отличие от своего немецкого предшественника, характерна развитая нарративная теория (особенно исторического рассказа) и детальный анализ ремесла профессиональных историков, эпистемологии истории.
Автор «Памяти, истории, забвения» сам участвовал в боевых действиях во время Второй мировой войны и пережил пребывание в немецком плену. Также внимательный взгляд мыслителя смог заметить уникальность и своеобразие исторического опыта ХХ столетия, его непохожесть на опыт предыдущих веков и наличие большого количества болезненных и спорных вопросов. К таким темам можно отнести Февральскую и Октябрьскую революции 1917 г. и последовавшую за ними Гражданскую войну в России 1918 – 1920 (1922) гг., неоднозначные итоги индустриализации и коллективизации в СССР в годы первых пятилеток 1928 – 1937 гг., репрессии в СССР в 1922 – 1953 гг., историю ГУЛАГа, противоречивость международных отношений в 1930-е гг. и входящие сюда Мюнхенский «сговор» 1938 г. и пакт Молотова-Риббентропа 1939 г., Вторую мировую войну 1939 – 1945 гг., историю нацистских концлагерей как целостного явления 1933 – 1945 гг., Холокост, преступления солдат Вермахта на оккупированных территориях, фашизм в Италии и т.д.
Относительно этих явлений и событий до сих пор ведутся многочисленные дискуссии среди профессиональных историков и в широких общественных кругах в разных странах мира. Рикёр отмечал сложность создания исторических рассказов, рассматривающих подобные проблемы. Так исследователь говорил о трудностях в построении нарратива, посвящённого нацистским концлагерям и их жертвам.
Прошу извинить за длинный ответ. Теперь отвечу по порядку на Ваши вопросы.
1) Одной из гипотез исследования является следующая: учение Гадамера позволяет предложить новый оригинальный взгляд на онтологическую специфику исторического исследования, сформировать, на сколько это возможно, рационально выраженную теорию интерпретации исторических событий и процессов, отражённых в исторических источниках и историографии. Данная теория способна сочетать достижения исторической методологии и анализ онтологической укоренённости историографии.
Также одну из гипотез исследования сформулирую следующим образом: Нарративную модель исторического рассказа французского философа (Рикёра) можно рассматривать как теоретическую модель, позволяющую анализировать реальную историографическую практику, конкретные произведения историков, особенно специализирующихся на сложной и драматичной истории XX в., т. к. Рикёр своё учение разворачивает именно на материале этой эпохи.
2) Готов поделиться с Вами результатами своего исследования в виде опубликованных ВАКовских статей и материла готового к публикации. Если не возражаете, это можно сделать либо через электронную почту – ntrickster@mail.ru, либо на полях конференции в рамках очного этапа. Спасибо.
Можете захватить флэшку, с собой будет ноутбук.
Уважаемый Андрей Васильевич!
С большим интересом прочла Ваш доклад. Благодарю Вас за интересную и полезную информацию. Особенно меня заинтересовали представленные Х.-Г. Гадамером различия в характере интерпретации в художественных произведениях и в историческом исследовании. Очень интересная мысль о том, что истолкование в искусстве имеет идеальную завершённость, а исследование историка — только очередной шаг на пути интерпретации прошлого. У меня по этому поводу к Вам вопрос:
Как Вы думаете, как можно рассмотреть в этом ключе литературные произведения (в некотором роде исторические исследования) ряда историков-романистов, произведения которых можно считать искусством?
Заранее благодарю за ответ.