Гипотеза о существовании такого специфического феномена как территориальная лояльность населения возникла в результате анализа статистических показателей развития сельских муниципальных районов Алтайского края. В ходе эмпирического исследования было выявлено, что в отдельных случаях при сравнительно неблагоприятных значениях индикаторов социально-экономического состояния района наблюдается как приток населения, так и относительно высокий уровень рождаемости. И, наоборот, в отдельных районах, характеризующихся достаточно высоким уровнем социально-экономического развития, про-исходит отток населения, а уровень рождаемости – значительно ниже среднего по краю. Данное обстоятельство позволило выдвинуть гипотезу о том, что жители первой группы районов обладают некоторой уникальной в своей роде характеристикой – большим уровнем территориальной лояльности по сравнению с населением второй группы.
Термин территориальная лояльность является сравнительно новым для российской науки и его определение остается дискуссионным. На наш взгляд, основу данного явления составляют, с одной стороны, положительное восприятие индивидом местности своего реального или потенциального проживания, а с другой стороны, – соответствующие паттерны поведения:
- создание семьи и рождение детей в районе своего проживания – социальный аспект территориальной лояльности; - трудоустройство и намерение построить карьеру именно в организациях своего или близлежащих населенных пунктов или организация собственного бизнеса, зачастую связанного с развитием территории – экономический аспект территориальной лояльности; - политическая активность (как минимум – политическое участие в выборах, особенно территориального и местного уровней) – политический аспект территориальной лояльности.
И, напротив, территориально нелояльные индивиды, стремятся к переезду в другую местность, создание семьи и рождение детей у них отложено на неопределенный срок или же они склонны и вовсе от него отказаться в случае, если не удастся осуществить миграцию, они не заинтересованы в работе на местных предприятиях или создании собственного бизнеса в регионе проживания, не участвуют в социальных и политических активностях местного сообщества.
Поиск научных трудов по проблематике территориальной лояльности показал, что данный термин практически не используется в отечественной литературе. Так, на портале eLibrary.ru по состоянию на 14.03.2021 поиск по запросу «территориальная лояльность» вы-дал всего 75 статей (включая авторские) из более чем 35 млн публикаций. В статье [Дроздова, 2020, с. 91] говорится о лояльности социальной среде. В зарубежных публикациях наряду с термином «территориальная лояльность» (territo-tial loyalty) также используется термин «пространственная лояльность» (spatial loyalty); последняя рассматривается, например, в работе [Pallares-Barbera, 2004].
Поскольку в настоящее время отсутствует общая концепция понимания и измерения лояльности [Хамадиева, 2013, с. 86], соответственно, и не определены внешние факторы и внутренние перцептивные процессы, способствующие или препятствующие формированию территориальной лояльности. Отсутствует ясность и в том, как соотносится концепция территориальной лояльности в ее текущем состоянии с другими парадигмами общественных наук. Например, при нашем представлении результатов исследования территориальной лояльности у представителей научного сообщества часто возникает вопрос: не являются ли термины «территориальная лояльность» и «территориальная идентичность» тождественны-ми? Другими словами, не достаточно ли использование парадигмы «территориальной идентичности» для описания и объяснения выявленных на материалах сельских территорий Ал-тайского края противоречий между социально-экономическим развитием и основными демографическими характеристиками: миграцией и рождаемостью? Действительно ли необходимо введение в научный оборот термина «территориальная лояльность»? Следует отметить, что термин «идентичность» также является достаточно дискусси-онным. Если исходить из «классического» определения идентичности Э. Эриксона, то дан-ный феномен представляет собой осознание индивидом себя в своей телесности и в окруже-нии с другими людьми [Эриксон, 1996]. Соответственно, идентичность традиционно рассматривается в двух аспектах – персональном и групповом [Несевря, 2009, с. 425]. Естественно, что территориальная идентичность является одной из составляющих группового аспекта и выражается в сформированном на уровне индивидуального сознания образе «Я – член территориальной общности», рождается в процессе соотнесения (сравнения, оценивания, различения и отождествления) образа «Я» и образов территориальных общностей [Шматко, 1998, с. 97].
То есть, парадигма территориальной идентичности подразумевает обязательную включенность индивида в некую социальную общность, локализованную на определенной территории. Однако такая включенность совершенно не обязательна в случае с территориальной лояльностью. Так, например, территориально-лояльный индивид может обладать низкой территориальной идентичностью по отношению к социальной общности, не проявляющей лояльности к территории своего проживания. Точнее, возможны четыре сочетания:
- индивиды с высокими уровнями территориальной идентичности и территориальной лояльности; - индивиды с высоким уровнем территориальной идентичности и низкой территориальной лояльностью; - индивиды с низким уровнем территориальной идентичности и высокой территориальной лояльностью; - индивиды с низкими уровнями территориальной идентичности и территориальной лояльности.
Итак, территориальная лояльность и территориальная идентичность не являются тождественными понятиями. Скорее, это два отдельно существующих феномена, один из которых (территориальная лояльность) показывает отношение индивида к территории своего проживания и определяет соответствующие поведенческие проявления, а другой (территориальная идентичность) характеризует степень включенности индивида в социальную общность данной территории. Тем не менее, то, как соотносятся между собой эти процессы в реальности, представляет значительный исследовательский интерес и, несомненно, заслуживает дальнейших теоретических и практических изысканий.
Литература:
- Дроздова Ю.А., Мартинсон Ж.С. «Разобщенность близких душ»: социальная аномия территориальной общности в период социальных трансформаций // LOGOS ET PRAXIS. 2020. Т.19. № 1. С. 87–96.
- Несевря Н.А. Социологические аспекты анализа территориальной идентичности // Личность. Культура. Общество. 2009. Том XI. Вып. 3 (№ 50). С. 424–430.
- Хамадиева А.И. Актуальные подходы к пониманию лояльности для территориального маркетинга. Маркетинг в России и за рубежом. 2013. № 6. С. 89–99.
- Шматко Н.А., Качанов Ю.Л. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования // Социологические исследования. 1998. № 4. С. 94–98.
- Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: Пер. с англ. / Общ. ред. и предисл. – М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. – 344 с.
- Pallares-Barbera M., Tulla A.F., Vera A. (2004) Spatial loyalty and territorial embed-dedness in the multi-sector clustering of the Berguedà region in Catalonia (Spain). Geoforum, vol. 35, pp. 635–649.
Наталья Викторовна, с интересом познакомилась с вашей работой. Думаю, что, безусловно, термин «территориальная лояльность» имеет право на существование. Возможно как «идентичность» и «самооценка» — не отменяют друг друга, так и идентичность и лояльность пересекаются, но не тождественны.
Действительно, можно стать (быть) столичным жителем, но иметь территориальную лояльность к месту, где живут друзья, родственник, где родился…
«Территориальная идентичность» тоже несколько шире, чем общность с людьми проживающими на территории. Так «питерцы» идентифицированы не только с людьми, но и с архитектурой, историей города.
Человеку свойственно стремиться к общности, которую он оценивает позитивно. И у него есть варианты, если ему что-то не нравится: поменять идентификационную общность (сменить школу, например), попробовать оптимизировать общность (внести конструктивные предложения, например, сменить директора школы), смириться (если нет ресурсов и оптимизма). Лояльность будет присутствовать в первых двух вариантах. Третий вариант, связанный с безнадежностью, будет существовать без лояльности.
Благодарю за содержательный комментарий.
Наталья Викторовна, ваша работа вызвала у меня большой интерес! Уверена, что термин «территориальная лояльность» не только «имеет право на существование», но и отражает реальность, для которой понятия территориальной идентичности недостаточно. Действительно, понятие территориальная идентичность отражает социальный аспект, но другие аспекты — как вы пишете, экономические, политические и другие — не отражают. В этом понятии я вижу необходимость для описания результатов наших с коллегами исследований по теме территориального самоопределения молодежи Северо-Востока. На этой территории с высоким оттоком населения вопрос: уехать или остаться — стоит практически перед каждым. И процесс ответа на это вопрос мы описываем как процесс территориального самоопределения (доводы в пользу этого понятия я описала в статье в журнале Социальная психология и общество, № 4 за 2020 год). Результатом служит или формирование миграционных установок (отдельный сложный феномен) или решение вопроса остаться. Для описания группы, остающихся не в силу невозможности уехать, и не только потому, что они вписаны в социальную общность на этой территории, но и связывающих с этой территорией свою деятельность, личностные смыслы — ваше понятие территориальной лояльности мне кажется очень полезным. Спасибо, буду использовать, буду ссылаться. Надеюсь, будет сборник с вашей статьей!
Благодарю за содержательный комментарий, а также за ссылку на вашу работу. Обязательно с ней познакомлюсь.