Конфронтация психолога с клиентом и феномен социальных ожиданий

Психологическое консультирование – одна из наиболее востребованных современных эдологических (помогающих) практик: практик помощи человека человеку. Консультативный (психотерапевтический) диалог фиксирует внимание клиента и консультанта на проблеме отношений клиента с окружающим миром и самим собой как источнике нарушений и как пути, на котором эти нарушения могут быть и должны быть исправлены. Львиная доля нарушений связана с рассогласованием ожиданий клиентов – к себе и миру, с тем, что сформированные в ходе воспитания и обучения и формирующиеся в процессе семейной и профессиональной жизни человека ожидания 1) не точны / не полны, поскольку опираются на однотипный и небогатый жизненный опыт; 2) не соответствуют реальности, выдавая желаемое за действительное; 3) переносятся с одного типа ситуаций и лиц на другие без надлежащей рефлексии и коррекции. Ожидания ка феномен межличностных отношений в целом связан со стремлением человека к осмыслению и построению отношений и их компонентов в соответствии со сложившимися у него представлениями (миропониманием), обусловленными предыдущим опытом [Коновалова, 2008; Наянова 2015; Соболева 2001]. Ожидания как феномен межличностных отношений в консультировании связан с тем, что человек стремится осмысливать и строить эти отношения в соответствии со своим миропониманием и , в том числе, представлениями о психологической помощи (пониманием психологической помощи). Последний аспект существует как компонент миропонимания и, как таковой, связан как с трудностями построения, развития и завершения консультативных отношений, так и с трансформацией, развитием или стагнацией, миропонимания. Таким образом, работа с ожиданиями клиента, столкновение (конфронтация) ожиданий клиента и консультанта с нормативами консультативных отношений, транслируемых консультантом и супервизором, обращена к развитию миропонимания клиента и консультанта. Ожидания рассматриваются так же как феномены антиципации, предвосхищения = подготовки – к общению и отношения. В любом случае, они могут играть как позитивную, так и негативную роль в межличностных отношениях, влияя на динамику и содержание отношений самыми разными способами [Базилевич 1988; Купчина 2003; Ломов, Суpков 1980; Наянова 2015].

Трудности психологического консультирования — это трудности отношений клиента, консультанта, окружающего их сообщества. Они с особенной отчетливостью проявляются там, где консультант и клиент нарушают объективированные в ходе развития общества нормативы (общечеловеческие и профессиональные ценности, способы организации и осмысления взаимодействия), регулирующие отношения людей, а также субъективные ожидания человека по отношению к себе и миру. Там, где субъект нарушает эти нормы, где он не может определить себя по отношению к ним и продуктивно разрешить проблемную ситуацию, в которой его ожидания входят в конфликт с нормативами и ожиданиями других людей, возникает психологическая проблема. Проблема, с которой клиент приходит к консультанту, разрешается более или менее эффективно и продуктивно в зависимости от того, насколько эффективно и продуктивно сам консультант решает проблемы взаимоотношений с собой и миром, соблюдает нормы, которые регулируют эти отношения, насколько он тщательно работает с собственными ожиданиями (развивая, уточняя, рефлексируя их). Так, уже в самых ранних работах, посвященных консультированию и психотерапии, отмечается, что психолог должен быть свободен от тенденций к манипулированию окружающими людьми, должен уметь распознавать и останавливать их у других, сохраняя в поле своей жизни самоконтроль, позволяющий добиваться преобразования шаблонов межличностного реагирования и компетентности обучаемых в межличностных ситуациях [Арпентьева 2015; Арпентьева 2016; Кейсмент 1993]. То есть, должен уметь работать с ожиданиями и связанными с ними эффектами, включая идеализированные экспектации самого консультанта по отношению к себе, клиенту, консультированию [Коновалова 2001].

Эффекты ожиданий раскрывают их сущность как «программ деятельности». Деятельностная природа ожидания проявляется в том, что ожидание побуждает человека к определенным поступкам, а также побуждает человека побуждать к тем или иным поступкам окружающих. Так, ожидание помощи, неправильно понятое, неточное и нерефексируемое, может привести человека к тому, что он попадет в ситуацию, в которой люди начнут отказываться помогать ему. Однако, вместо того, чтобы принять, понять, отрефлексировать причины и последствия отказа, человек может выбрать попытки принудить окружающих к помощи, манипулируя обвинениями и иными угрозами, психологическим и иными видами шантажа. Работа психолога в этом контексте, отраженная в словах «изменить отношение», заключается в помощи человеку в уточнении, рефлексии и трансформации ожидания, приведении ожиданий клиента в соответствие с социальными нормативами. Социально-психологические нормативы есть системы объективных требований, предъявляемых обществом к разным уровням функционирования и развития своих членов [Акимова, Горбачева, Козлова 2010]. Можно сказать, что социально-психологический норматив – получившая статус объективной система ожиданий общества по отношению к своим членам. Профессиональные нормативы могут отличаться от общих социально-психологических нормативов, поскольку призваны дополнить, уточнить, концептуализировать те их аспекты, которые так или иначе остаются в повседненых, непрофессиональных отношениях, в «тени». Социально-психологические нормативом психологического консультирования являются отношения безусловного принятия, безоценочной эмпатии, конгруэнтности и аутентичности, конкретности как предметности и индивидуализированности, а отличие от норматива повседневных отношений, включающего отношения условного принятия, оценочного понимания, ролевого взаимодействия и «блокад» опыта, формальности и деиндивидулизированности. Чтобы выстроить и развить эти отношения, показать клиенту оставшиеся в «тени» всеобщего индивидуальные аспекты его жизни и жизни других людей, консультант вступает с клиентов в конфронтацию. Конфронтация –является общим, транстеоретическим принципом работы психолога с клиентом. В отличие от монологического по своей сути конфликта конфронтация является фенмоенов диалогическим. Она предполагает фрустрацию обыденных, повседневных способов общения, понимания и ценностей клиента. Однако, увлечение фрустрацией «ради фрустрации», разрушение стереотипов клиента может оказаться в значительной степени патогенным, поскольку не любой конфликт полезен и целителен: конфронтация может подменяться конфликтом. Конфронтация — особый диалогический вид конфликта, в отличие от конфликта монологического, проявляющегося в тенденции к построению манипулятивных отношений и «истероидных», эгоцентрических форм реагирования («вы должны делайть все как я хочу»), или в отказах от отношений и реализации в разной мере отчужденных, «шизоидных» форм реагирования («вас нет, если вы не делаете все как я хочу»). Конфронтация означает сохранение уважения и диалог между людьми как диалога по повожу их повседневных и профессиональных нормативов и ожиданий.

Так, нередко отмечается, что, становясь профессионалом, психолог часто «перестает быть человеком»: теряя способность к принятию, эмпатии, искренности и конкретности. Не менее редко и обычный человек в суете повседневности с ее испытаниями и трудностями теряет человеческое отношение к себе и миру, переключаясь на неприятие, оценочность, неискренность и формализм. Поэтому в процессе консультирования психолог и клиент могут попасть в определенную неосознаваемую зависимость друг от друга, более или менее выраженный конфликт, а диалог может оказаться невозможным или разрушенным [Бочкарева 2015; Ткаченко 2015]. Так, одна из профессиональных болезней — желание выступать в роли пророка и мага, переоценка своих возможностей и склонность оценивать всех и вся, — на практике приводит к инфантилизации клиента, затягиванию процесса консультирования, деформации личности и отношений субъектов. Также нередко к консультанту за помощью обращаются клиенты с моделями поведения, вызывающими у консультанта переживания бессмысленности и тупика, невозможности изменить клиента и мир. Однако, идеал помощи заключается не в предоставлении клиенту «психологических протезов» и решении его проблем, не в достижении чувства собственной значимости и компетентности, а в обеспечении клиента средствами для самостоятельной борьбы с трудностями, развитии навыков самопомощи и помощи другим людям, а в так называемом сопровождающем путешествии по закоулкам и тупикам отношений клиента, в уточнении, развитии и рефлексии его ожиданий [Ковалев 1987; Ковалев, Радзиховский 1985; Кочюнас 1999].

Изучение 10 групповых и 10 индивидуальных консультативных (психотерапевтических) процессов средней продолжительности (12-15 сессий), а также анализ данных опросов 20 консультантов и 85 клиентов по поводу трудных ситуаций, возникающих в моменты работы консультантов с клиентами, в том числе ситуаций взаимного или одностороннего непонимания субъектами психотерапевтических отношений себя и друг друга, показало, что наиболее сложные проблемы возникают на стадии конфронтации. Как правило, это проблемы

взаимного или одностороннего непринятия клиентов и консультантов: сверхтребовательности клиентов и «целительного насилия» в отношении клиента со стороны консультанта;

непонимания и отсутствия эмпатии как реального присутствия в ситуации консультирования, слабой или чрезмерной мотивированной клиента и консультанта,

проблемы неискренности как неконгруэнтности и неаутентичности, сопротивления клиента, осознания этого сопротивления клиентом и консультантом;

проблемы арефлексивности и неконкретности взаимодействия: «наивность» и шаблонность отношений консультанта к клиенту.

В целом, трудные ситуации, выделенные клиентами и консультантами, как правило, связаны с конфронтацией. Однако, сама по себе конфронтация в консультировании не имеет проблемного значения. В ней лишь отражаются сложности консультирования как процесса возвращения к «всеобщей человечности», к человече ким отношениям, условиями которого являются принципы успешной помощи К. Роджерса и его учеников «принятие — эмпатия — конгруэнтность — конкретность» [Роджерс 1994]. Для разных консультантов и их клиентов на первое место в этой взаимосвязанной тетраде для одних выходит конгруэнтность, для других — безусловное принятие, для третьих — эмпатическое понимание, для четвертых — конкретность. Поэтому проблемы, выделенные первой группой консультантов, обычно касаются реализации конгруэнтности при конфронтации, проблемы, выделенные второй группой, — выражения принятия-поддержки, в том числе в процессе конфронтации, проблемы, выделенные третьей группой — это проблемы установления взаимопонимания как эмпатии. Конкретность является общей, чет вертой, проблемой: в ней как в фокусе отражаются все остальные аспекты, нважные для консультантов всех групп. Таким образом, для консультанта сложности работы связаны с реализацией наиболее значимого для него качества. Конфронтация отражает этот процесс особенно отчетливо (см. табл. 1).

Опрошенные нами респонденты также отметили значимость нестандартных, проблемных ситуаций во взаимодействии для развития понимания происходящего, верификации и трансформации их ожиданий (экспектаций). Особенно это важно для развития у клиента способности к пониманию себя и мира. Иногда эффекты развития способности к пониманию развивается и у консультанта. Последнее связано с тем, что консультант обычно воспринимает конфронтацию как «нормальную» ситуацию взаимодействия, выступая своего рода «опорой» в осмыслении происходящего с клиентом. Большее самопонимание консультанта по сравнению с клиентом придает ему большую устойчивость в ситуациях столкновения пониманий (и включенных в них ожиданий), и, соответственно, дает большую подвижность, осознанность и рефлексивность в типичных, «непроблемных» ситуациях. Возможность осознания и осознанного изменения своего понимания и лежащих внутри него ожиданий возникает не только в период обнаружения взаимного непонимания или непонимания, происходящего у клиента/консультанта в период столкновения непониманий, но и в моменты, которые с обыденной точки зрения клиента не являются «проблематичными», например в процессе совместной рефлексии.

Кроме того, большую сложность представляет собой работа со сверхтребовательными (много ожидающими от консультанта и консультирования) и слабомотивированными (ничего не ожидающими от консультанта и консультирования) клиентами: именно здесь возникает особенно много проблем, связанных с непониманием, невозможностью или нежеланием (сопротивлением) понимать: непонимание смыкается как непринятием и неискренностью. Именно в этих случаях становится наиболее очевидным факт существования агрессии, манипулятивных и насильственных интенций у клиента, как по отношению к консультанту, так и иногда к самому себе, возникающими как следствие фрустрации ожиданий [5; 8; 9; 10]. Самое простое решение – отказаться работать с лицами, не имеющими достаточной мотивации к совершенствованию и переменам в своей жизни. Однако, часто консультант вынужден оказывать помощь людям, которые не столько нуждаются в ней и обратились сами, сколько пришли по направлению или требованию учителя, врача или родителей. Необходимо отчетливо и без попыток обвинения или самообвинения осознавать, что «немотивированный» клиент чаще всего остается «формальным» клиентом, который может прекратить процесс работы при удобном случае: каждый человек живет свою жизнь сам и волен выбирать что ему делать с этой жизнью и, тем более, со своим ожиданиями. Что касается сверхтребовательных клиентов, то в работе с ними некоторые, особенно начинающие, «еще не напрыгавшиеся» и «в порядке самоистребления» предлагающие себя всем и каждому, играющие в «мессию», консультанты испытывают чрезмерную потребность оказывать помощь. Клиенты с завышенными притязаниями легко могут манипулировать этой потребностью, побуждая консультанта к гиперопеке и излишней заботе, смене профессионально-консультативной позиции на родительскую, дающую чувство удовлетворения не за счет преобразования ситуации клиента, а за счет возникновения у консультанта чувства востребованности. Чтобы преодолеть такого рода замкнутый круг, консультанту необходимо избавиться от иллюзий собственной значимости и незаменимости в жизни клиента, от ожиданий успеха и признания. Важно понимать природу завышенных требований клиентов и характер своих реакций на них, а также уметь вступать в конфронтацию [Минигалиева 2008; Минигалиева 2012; Эйдемиллер, Юстицкис 1990; Якобс, Дэвис, Мейер 1997; Яковлева 1999].

Трудными являются и клиенты, стремящиеся не столько к изменениям и пониманию, сколько к «построению отношений» с консультантом: их ожидания к консультированию и консультанту нередко сводятся к формированию и поддержанию еще одного поддерживающего их «повседневные» экспектации канала. Именно поэтому чрезмерно защищающие, «теплые», «близкие» и другие виды повседневных — помогающих отношений, так или иначе проникающие в консультирование и обозначаемые понятиями «перенос» и «контрперенос», без их осознанного, рефлексивного применения и конфронтации, деструктивны. Рефлексия активизирует конкретность взаимодействия: его обращенность, персонифицированность и предметность, — а также позволяет преодолеть неискренность отношений, намеренную или выученную тенденцию клиента подменять реальный опыт и отношения «общепринятыми» или «выгодными» [Эйдемиллер, Юстицкис 1990; Якобс, Дэвис, Мейер 1997; Яковлева 1999].

В целом, в процессе работы консультант может позволить себе выбрать практически любую модель взаимодействия или понимания клиента, если будут выполняться следующие взаимосвязанные условия:

уважение и принятие клиента, признание его «всеобщей человечности»;

эмпатичность и высокая степень осознания консультантом того, что именно он делает, как то или иное слово, поступок могут быть услышаны, поняты клиентом;

конгруэнтность консультанта, поведение и переживания которого соотнесены между собой и с той системой жизненных ценностей, которую он разделяет;

стремление к точности и конкретности высказываний, «говорение от себя» в диалоге с Другим [Минигалиева 2008; Минигалиева 2012; Роджерс 1994].

Основные проблемы и трудные ситуации консультирования, как и проблемы обычного общения, связаны с построением и развитием взаимопонимания, возможность которого создается при соблюдении базовых условий трансперсонального (ориентированного на взаимопонимание) общения: принятие, эмпатия, конгруэнтность и конкретность. Эти условия позволяют организовать и развивать диалог, в том числе, диалог ожиданий, при котором их столкновение не приносит ущерба отношениям и развитию участника, но, напротив, служит способов активизации этого развития, углубению и обновлению отношений клиента и консультанта с собой и миром. Проблемы отношений клиента и консультанта с собой и миром, способы и ориентиры решения этих проблем лежат в плоскости организации и развития отношений взаимопонимания – центрального феномена отношений в психологическом консультировании. Отношения взаимопонимания предполагают процессы уточнения, рефлексии и трансформации ожиданий общающихся, их согласования с нормативами повседневной и профессиональной жизни, с реальностью, «просвечивающей» через них.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Эти тезисы развиты и опубликованы в статье Арпентьева М. Р. Конфронтация психолога с клиентом и феномен социальных ожиданий // Социальные явления. 2016. № 1(4). С.61-70.  Прочесть полный текст →

Литература

Акимова М.К., Горбачева Е.И., Козлова В.Т. Концептуальные подходы К.М. Гуревича к разработке теоретических основ современной психологической диагностики // Психологическая диагностика. — 2010. — №01. – С.3-10.

Арпентьева М. Р. Социально-психологическое консультирование как взаимопонимание. — Калуга : КГУ им. К. Э. Циолковского, 2016. – 700с.

Арпентьева М. Р. Стратегии понимания клиента в психологическом консультировании — Калуга: КГУ им. К. Э. Циолковского, 2014. — 626с.

Базилевич Т.Ф. Антиципация в структуре действий различного смысла // Психол. журн. — 1988. Т.9. -№3. С.121-131.

Бочкарева О. В. Формирование диалогической установки участников педагогического общения // Социальные явления. – 2015. — № 3. – С.124-131.

Кейсмент П. Обучаясь у пациента / П. Кейсмент. — Воронеж: МОДЕК, 1995. — С 256.

Ковалев Г. А., Радзиховский Л. А. Общение и проблема интериоризации / Г.А. Ковалев , Л. А. Радзиховский // Вопр. психол. — 1985. — №1. — С. 110-120.

Ковалев Г.А. Три парадигмы в психологии — три стратегии психологического воздействия / Г.А. Ковалев // Вопросы психологии. — 1987. — № 3. — С. 41-49.

Коновалова О.А Індивідуальні способи категоризації експектацій в процесі переговорів // Сучасна психологія в ціннісному вимірі: Матер.Третіх Костюківських читань: В 2т. К.: Гнозис, 1994. — Т.2.- С.54-55.

Коновалова О. А. Проблема експектацій та їх роль у спілкуваннісуб’єкта //Практична психологія та соціальна робота. — 2000. — №8. — С. 18-24.

Копьев А. Ф. Между свободой и необходимостью: к методологии краткосрочного консультирования / А. Ф. Копьев // Вопр. психол. — 1996. — №4. — С. 44-54.

Кочюнас Р. Основы психологического консультирования / Р. Кочюнас. — М.: Академический проект, 1999. – 240с.

Купчина О.А. Глибинно-психологічний аспектрозуміння феномена експектацій //Вісник Київського університету. — 2003. — Вип.18. — С.24-29.

Ломов Б.Ф., Суpков Е.Н. Антиципация в стpуктуpе деятельности. М.: Наука, 1980. 279 с.

Минигалиева М. Р. Понимание психологом клиента в психологическом консультировании / М. Р. Минигалиева. — Saarbrucken : Lambert Academic Publ., — 2012. — С. 670.

Минигалиева М. Р. Супервизия как процесс взаимопонимания / М. Р. Минигалиева. — Saarbrucken : Lambert Academic Publ. — 2012. — 531с.

Наянова М.В. Ожидания как элемент педагогического процесса // Социальные явления. – 2015. — № 3. –С.3-9.

Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека / К. Роджерс. — М. : Изд. гр. «Прогресс», «Универс» — 1994. – 480с.

Соболева Н.И. Социальные ожидания как предмет социологического анализа // Проблеми розвитку соціологічної теорії: Наукові доповіді і повідомлення першої Всеукраїнської соціологічної конференції. — К.: Соціологічна асоціація України, ІС НАН України, 2001. С. 150–151.

Ткаченко Н.Н. Оценочная зависимость как возможное последствие социальных ожиданий // Социальные явления. – 2015. — № 3. – С.136-143

Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В. В. Семейная психотерапия / Э. Г. Эйдемиллер, В. В. Юстицкис — Л. : Медицина — 1990. – 189с.

Якобс Д., Дэвис П., Мейер Д. Супервизорство / Д. Якобс, П. Дэвис, Д. Мейер. — С.-Пб. : Б. С. К., 1997. — 235с.

Яковлева С. В. Психологическое консультирование: теория и процесс / С. В. Яковлева. — Екатеринбург : Изд-во Гуманитарного университета, 1998. – 176с.